Западные санкции потребовали от «Сибура» искать альтернативных поставщиков оборудования и катализаторов, но некоторые из них оказались даже эффективнее, говорит член правления Павел Ляхович, курирующий дирекцию базовых полимеров. В интервью агентству «Прайм» в преддверии «Дня химика» он рассказал, где «Сибуру» удалось найти новых партнеров, какой потенциал есть у российских полимеров на китайском рынке, и как холдинг помогал своим российским поставщикам и клиентам развивать бизнес. Беседовала Елена Савинова.
— Достаточно оптимистичен. Нефтехимия, объективно говоря, является одной из самых передовых отраслей в мире. Поэтому она просто не может чувствовать себя плохо. Конечно, могут быть различные сложности. Если говорить про российскую нефтехимию, то такие сложности в большей степени связаны с ограничениями 2022 года. Но, как это банально ни прозвучит, они открывают и дополнительные возможности. Столкнувшись с ограничениями по поставкам химии и катализаторов в Россию, мы нашли для себя новых производителей, и предложения некоторых из них, на удивление, оказались даже более эффективными, чем те, которые мы использовали ранее. То есть у новых поставщиков может быть и стоимость ниже, и расходные нормы лучше, и выход готовой продукции больше.
— В прошлом году мы подобрали аналоги для 743 из 749 позиций импортной специальной химии. Для критически важных компонентов без аналогов инициировали свои разработки. И уже получили свои технологии для получения таких спецкомпонентов, как, например, тетроизобутират циркония, н-бутиллитий (тетроизобутират циркония — это катализатор, который необходим при производстве линейных альфа-олефинов, н-бутиллитий — ключевой компонент для производства синтетических каучуков и стирол-бутадиен-стирольных полимеров — ред.).
Только по двум продуктам из-за долгой логистики доставки бутиллития произошли недозагрузки мощностей — бутадиен-стирольных термоэластопластов и одного из видов каучука. Но и тут суммарное снижение, накопленное за весь 2022 год, было около 150 тысяч тонн, примерно 2% от общего объема производимой «Сибуром» нефтегазохимической продукции. Заменой стали, в основном, импортные компоненты из Азии. Поэтому сказать, что мы полностью «импортонезависимы» нельзя. Тем не менее, во время перехода от европейских и американских производителей к азиатским мы и в России нашли производителей, продолжаем с ними работать, развивать их. Обсуждаем общие средне-долгосрочные планы, помогаем им прогнозировать производство.
— Для «Сибура» основная цель — это стабильное, эффективное и безопасное обеспечение своего производственного процесса. Мы не считаем, что нужно покупать только отечественный катализатор, если у соседей есть более эффективная, доступная технология. Наша цель — обеспечить себя, как минимум, двумя партнерами по каждому из катализаторов или добавок, как из России, так и из зарубежных стран. Это позволяет нам быть защищенными от форс-мажоров, не зависеть от одного поставщика. До 2022 года тоже учитывали подобные риски, но они не всегда могли выглядеть первым приоритетом.
— Большую роль в снижении зависимости российских переработчиков полимеров от импорта отдельных марок сыграл наш флагманский проект «ЗапСибНефтехим» в Тобольске, который вышел на полную мощность в 2020 году. Это было важной частью решения задачи по развитию отечественного предложения на рынке нефтегазохимии, которую мы ставили себе намного раньше, чем возникли ограничения 2022 года. С запуском комплекса в Тобольске мы начали производить практически все, что когда-то сотнями тысяч тонн ввозилось из-за рубежа.
Мы видим, что импорт полиэтилена и полипропилена из дальнего зарубежья последовательно снижается, даже если не привязываться к введенным ограничениям. Технологически и физически мы можем этот показатель свести практически к нулю, но не всегда это экономически обосновано. «Сибуру» нет смысла производить на таком большом предприятии как «ЗапСибНефтехим» марку с потреблением 2 тысячи тонн в год, поэтому, если есть возможность ее ввезти, то и компании, и отрасли от этого будет только лучше. Тем не менее, для нас существует еще достаточный потенциал по импортозамещению полимеров, и мы последовательно работаем над этим, выводя на рынок новые решения каждый год.
— Для тех клиентов, которые раньше покупали продукцию за границей, мы в «Сибуре» смотрели, на какую аналогичную марку мы можем заменить ее. Применяли комбинаторику, настраивали оборудование, подстраивали по рецептуре с какой-то другой химией. И я могу сказать, что замена происходит хотя и с определенными компромиссами, но без потери качества. И сейчас этим тоже продолжаем заниматься.
— В прошлом году, несмотря на внешнее давление на отрасль, российский рынок полимеров продемонстрировал рост на 4%. В первом квартале текущего года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года рынок полимеров вырос еще на 8%. Локомотивом выступил полиэтилен, рост рынка по этому продукту составил 10% по итогам 2022 года и 14% в первом квартале текущего года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Прогнозы на 2023 год давать не будем, но предпосылок к тому, чтобы он оказался хуже, не видим.
При этом импорт полимеров из стран дальнего зарубежья в 2022 году сократился на 28%, а в первом квартале этого года на 25% в годовом выражении. То есть можно говорить о том, что совместно российским переработчикам полимеров и «Сибуру» удалось успешно заместить большую часть выпавших объемов.
Самые серьезные ограничения по ввозу полимеров были в первой половине 2022 года. Потом наши клиенты нашли альтернативы в иных географиях, мы стали ввозить катализаторы из Азии. Хороший пример — эмульсионный поливинилхлорид (ПВХ), из которого делают линолеум и моющиеся обои. В России данный продукт производится только на «РусВиниле» в объеме 30 тысяч тонн в год, а потребление по итогам 2021 года составляло 120 тысяч тонн. То есть 90 тысяч обеспечивались импортом из Европы и США, чуть-чуть из Южной Кореи. Когда поставки прервались, нас просто разрывали. Но уже в четвертом квартале нашлись новые зарубежные поставщики. Поэтому переработка ПВХ-Э в РФ не остановилась, по итогам года составила порядка 100 тысяч тонн, и в этом году, я уверен, все восстановится. Всегда найдется достаточное количество предприятий и стран, где можно найти альтернативу.
— У нас есть несколько программ. Например, экспортный форсаж. Мы помогаем клиентам загрузить их мощности. Раньше они поставляли свою продукцию в Европу, а сейчас мы предлагаем им посмотреть на другие страны, к примеру, Азербайджан, Марокко, Турцию. Предлагаем им специальные условия на поставку полимеров, чтобы они могли на этих рынках конкурировать.
Есть еще инвестиционные и импортозамещающие форсажи. Один из моих любимых примеров — производители канатов и сетей для рыбной ловли с Владивостока. Мы пообщались с ними и узнали, что только треть этих канатов и сетей производится в России, а остальное импортируется из Южной Кореи, Китая, Испании. После этого предложили производителям специальные условия, и примерно за год ситуация стала обратной. Теперь на две трети эта продукция делается в нашей стране. Производители канатов и сетей под гарантиями того, что «Сибур» будет продолжать давать им необходимые цены для конкуренции за готовую продукцию с корейцами, китайцами, закупают оборудование, мы даем им длинный контракт, помогаем получить кредиты. Следующий этап — инвестиционный форсаж, который заключается в приобретении оборудования и строительстве уже дополнительных мощностей под экспорт. Поэтому я могу с уверенностью сказать, что в продолжающемся росте переработки полимеров в России есть и наша заслуга.
Ключевой для нас рынок — это, конечно же, российский. Мы нацелены на постоянное его развитие. Вы видите, он растет, мы об этом говорили выше. Поэтому при неизменном объеме производства полимеров, баланс будет меняться в сторону России. На экспорт в 2022 году было направлено меньше продукции, чем в прошлом. И это не связано с санкционными ограничениями. В 2023 году, я думаю, будет примерно столько же экспортировано, потому что мы сейчас производим больше продукции. Но доля российского рынка внутри нашего портфеля будет постоянно увеличиваться. Мы над этим работаем.
Экспорт структурно очень изменился. Мы еще с начала лета, когда запретили ввоз полипропилена в ЕС, переориентировали его поставки, а к осени практически перестали его продавать Европе. И он поехал в Китай, Турцию, Вьетнам. Туда мы и раньше поставляли продукцию, здесь наша задача была просто расширить «ручейки». В этом тоже состояла стратегия компании — не складывать все яйца в одну (пусть и маржинальную) европейскую корзину. Мы осознанно развивали и иные географии поставок. Это и дало эффект в прошлом году — мы быстро «развернули свой корабль с запада на восток». Появились и новые рынки: страны Северной Африки, Юго-Восточной Азии, Латинская Америка. С осени же, также под давлением новых пакетов санкций, перестали продавать и полиэтилен в Европе. Мы ставим себе задачу на 2023 год расширить присутствие на этих рынках.
— В том числе. С Вьетнамом мы в донгах торгуем, в Китае в прошлом году перешли полностью на юани. В Турцию в лирах продаем. Но другие экзотические валюты тоже будем осваивать.
— Мы исходим из нескольких факторов: рыночных, конкурентных, регуляторных, логистических. Так, например, с точки зрения логистической эффективности нам интересны Северная Африка, возможно, кусок Западной Африки. А вот Восточная Африка скорее не наша, потому что производители из Саудовской Аравии находятся к ней ближе, и поэтому чуть более конкурентны, чем мы. Начинаем потихоньку продавать в Бангладеш, Мьянму, Индонезию, Малайзию. Пока есть непредсказуемость ставок на транспортировку, но если мы будем присутствовать на этих рынках регулярно, тогда появится возможность иметь какие-то другие тарифы, работаем над этим.
— Индия не является целевым рынком для наших текущих производств, поскольку они располагаются в западной части России. И чтобы доехать до Индии, нам нужно географически проехать через Ближний Восток, Саудовскую Аравию. Схожая ситуация с Восточной Азией. Но мы внимательно следим и работаем над новыми логистическими маршрутами в Индию, что может сделать для нас этот рынок и сейчас более интересным. А вот когда запустится Амурский ГХК, и мы сможем пойти в Индию с другой стороны, через восток, то тогда уже этот рынок будет целевым для нас. Поэтому и сейчас… Помните, я про «ручейки» ранее говорил? Небольшие поставки туда уже идут. Первый пароход в Индию ушел в феврале 2023 года.
— Стоит отметить, что российский рынок будет расти, и на нем мы будем реализовывать все больше продукции, но, конечно, невозможно сделать так, чтобы продукция со всех проектов, которые «Сибур» реализует, разместилась на российском рынке. У нас планируется 2,7 миллиона тонн полимеров на Амурском ГХК, +150 тысяч тонн в Татарстане, в планах есть еще проекты развития. Но как говорил один из моих коллег в досибуровскую эпоху: «В трехлитровую банку пять литров не вольешь». И вот эти два литра, естественно, поедут на экспорт. И я уверен, что мы их продадим, поскольку на фоне конкурентов у нас очень конкурентная себестоимость.
Доля российских производителей на мировом рынке зависит еще и от того, с какой скоростью будет расти потребление и производство в других странах. Сейчас российские полиэтилен и полипропилен занимают около 2,4%, к 2030 году, если все проекты «Сибура» реализуются, страна сможет занять чуть больше 3%. Если же все мощности, о которых говорят в РФ, запустятся, может быть, российская доля займет около 5%.
— Китай потребляет порядка 70 миллионов тонн полимеров в год, почти треть от общемирового потребления — 200 миллионов тонн. Действительно, он активно наращивает мощности. В прошлом году было введено три миллиона тонн, в этом году ожидается прирост на пять миллионов. Но потребление все же растет быстрее, поэтому Китай остается нетто-импортером, и место для нас точно будет.
Сейчас в масштабе всего китайского рынка полимеров доля «Сибура» колеблется в пределах 1%, в структуре импорта — 2-3%, а из наших продаж это примерно 12%. При этом, по показателям мы понимаем свои сильные стороны, которые не только в эффективности производства, но и по другим составным частям в ценностном предложении мы конкурентоспособны, а китайский рынок есть и останется одним из ключевых экспортных направлений. Мы видим потенциал увеличения доли в Китае после пуска Амурского ГХК, который на него и ориентирован в первую очередь.
Развивать продажи в Китае нам помогает развитая система продаж, финансовые инструменты, технический сервис, стабильность логистики поставок. Порядка 20% мы поставляем по железной дороге, 80% — через российские порты, в основном на Дальнем Востоке. В марте осуществили первые успешные автомобильные поставки напрямую с нашего завода в Томске одному из покупателей в городе Циндао.
— Пока еще не вышел, но постепенно выходит. Все же он создавался изначально под потребность крупных брендов, которые заявили о необходимости вовлекать «вторичку» в производство упаковки. Но в 2022 году часть компаний изменила свои планы, другая просто ушла из России. И сигнал рынка стал не таким ярким. Но ESG-повестка остается. И сейчас мы более активно работаем с небольшими локальными игроками, например, у нас есть производители воды «Красный Ключ» в Башкирии, которые теперь используют бутылки из Vivilen, в мае они уже появились на полках магазинов «Пятерочка» в Уфе.
К сырью же есть особые требования. Чтобы вовлечь в создание гранулы «вторичку», она должна быть должным образом собрана, отсортирована и переработана. Сейчас, если бы рынок запросил полную загрузку производства ПЭТ-гранул, то нам, к сожалению, было бы тяжело удовлетворить этот спрос из-за недостаточного предложения качественного вторсырья.
— В части ПЭТа нет. А вот в части полиолефинов планируются. Мы и в прошлом году стали вовлекать в свою рецептуру вторичные полиолефины. От своей цели в 250 тысяч тонн низкоуглеродной продукции мы не отказываемся.
— Сейчас все же речь скорее не про экономический эффект, хотя мы рассчитываем на него в будущем. Это скорее подготовка сегмента под среднесрочные и долгосрочные цели. Необходимый запрос общества есть, правительство, так или иначе, подталкивает, поэтому мы должны это делать. Не исключено, что в какой-то момент, если у компании не будет вторичных полимеров в портфеле, она не сможет продавать и первичные.
Для нас этот проект, в том числе, про существенный вклад в развитие экономики замкнутого цикла и рынка вторичной переработки пластика, снижение углеродоемкости нашей продукции, а также достижение наших целей в области устойчивого развития.